Posted: 20.02.06 18:44. Post subject: "ГЕОМЕТРИЯ" by Maggie и Chelly
Хм... Не очень уверена, что тут меня кто-то еще помнит и знает, но все же выкладываю новый фик и тут тоже. По просьбе Ли, которая говорила мне, что хочет его тут видеть :). Всего там три части, много глав в каждой, так что если не наскучит, я буду постепенно выкладывать проду. Ну, там увидим, в общем :). Сомневаюсь, что кому-то тут это понравится, потому что сразу предупреждаю, особой любовью к Марице ни я, ни Манита, мягко говоря, не страдаем.
Название: Геометрия Фэндом: Rebelde way Авторы: Maggie и Michelle (Chelly) Бета: Cну Дисклеймер+саммари+пейринг: Michelle: Все права на персонажей, к счастью, принадлежат Крис Морене, Пати Мальдонадо и Ко. Maggie: Почему «к счастью»? Michelle: Потому что придумать Марицу может только больной на голову человек, а от здорового пофигизма Пабло, истерик Мануэля и жеманства Мии можно сойти с ума. Maggie: Ну-ну-ну, Мию и Мануэля попрошу не трогать! Они мои зайчики и мурзики, и меня вполне устраивают. Пабло тоже лапочка, а Марица… ну, она нужна в сюжете. Michelle: Все они и так есть у нас в сюжете. Причем, Мия с Ману вместе, как ты любишь. И Пабло с Марицей тоже вместе. До поры до времени, правда. Maggie: Манита, ты сейчас раскроешь все секреты нашего фика заранее, и никто не будет его читать! Лучше сказать, что действие происходит спустя пять-шесть лет после окончания школы, и в фике еще присутствуют некоторые второстепенные персонажи. Michelle: Да, мы попытались задействовать тех героев, которые своими характерными особенностями хорошо вливались в придуманную нами историю. Maggie: Соня с Франко у нас по-прежнему женаты и счастливы вместе, Соня все такая же легкомысленная курица-наседка над своими двумя доченьками, а Франко – вечно переживающий отец семейства. Michelle: А еще у нас Томми есть, который все так же вертится рядом с Пабло и изо всех сил старается не оставлять друга, но в силу своих умственных способностей, разумеется. Maggie: И Луну с Нико мы ввели. Я так и вижу их вместе, с оравой маленьких детишек. Michelle: И Лухан все так же дружит с Марицей, помогая ей во всем. Иногда уж лучше бы сидела и помалкивала, а то она больше живет жизнью Марицы, чем своей. Maggie: Мне давно известна твоя трепетная любовь к Лухан! Но отношения к нашему фику это не имеет. Michelle: Почему, не имеет? В природе, как известно, все взаимосвязано. Maggie: Ну да, мы вообще попытались сохранить многие нюансы и настроения сериала. И даже сами ситуации опытному глазу вполне могут показаться знакомыми. Michelle: Мы просто перенесли все это в более взрослую жизнь. Но кто сказал, что эти герои чему-то научились на своих школьных ошибках? Maggie: Ну, у каждого же есть в судьбе свои пересекающиеся линии, параллельные прямые, замыкающиеся круги, точки соприкосновения… Michelle: Собственно, говоря, ты и объяснила, почему мы назвали этот фик «Геометрия». К школьному учебнику не имеет никакого отношения. Maggie: Так что, читайте и высказывайте свое мнение. Рейтинг: G (общий) Жанр: Драма, романтика. Статус: В процессе написания, но сюжет придуман окончательно и бесповоротно, и корректировке не подлежит. Размещение: Только с нашего разрешения. Отзывы: Да, и побольше. Примечания: Описание фика – описанием, но само произведение написано несколько в ином стиле. Так что, настройтесь на другой лад. Чмок! Мы (M&M).
[align:right]Ты был уверен, что путь выбрал верно, Каждый раз сбиваясь на круг. (Черный Обелиск).[/align]
ЧАСТЬ 1
ГЛАВА 1.
[align:right]Ты рядом со мной, Я рядом с тобой, Как будто пустяк, Но пусть будет так всегда. (Секрет).[/align] Ее босые ноги коснулись пушистого ворса светло-бежевого ковра в спальне, а лучик солнца, пробивавшийся сквозь щель в задернутых шторах, запутался в ее длинных светлых волосах и решил там и остаться, потому что почувствовал себя дома. Утро было еще довольно ранним, и комната смотрела на Мию сонными глазами тишины, но тишина эта была приятной на вкус и очень уютной. В воздухе все еще витал аромат яблока с корицей – одной из любимых ароматизированных свечек Мии, которую они зажигали вчера вечером, и вообще утренний запах этой квартиры был для нее самым родным и любимым на свете, потому что он являлся запахом ее новой жизни, за которую можно было только благодарить Бога. В свои двадцать два года она имела практически все, о чем могла мечтать любая девушка – образование, деньги, работу, замечательную семью и красивую любовь, которая как в сказке с каждым днем становилась все сильнее. Пожалуй, ее безоблачному счастью многие завидовали, но Мия не обращала на это внимания. Главное, что она впервые в жизни по-настоящему верила, что мечты сбываются, даже самые наивные - те, которые с привкусом детства. Марица часто говорила, что Мие просто повезло, что она так и не узнала настоящей жизни со всеми ее превратностями, потому что никогда не жила в бедности, потому что имела возможность заниматься тем, что ей лучше всего удавалось – придумывать линии одежды для компании собственного отца, и потому что первая же ее любовь оказалась и взаимной, и единственной. И еще Мари не оставила свою детскую привычку подтрунивать над Мией и нередко повторяла, что жить настолько идеально – скучно, хотя, наверное, в душе могла за нее только порадоваться. Но когда Мия слушала рассказы сестры, с которой они по мере взросления становились все более близки, обо всех этих ее проблемах, беготне, вечной нехватке времени и желании скрыться ото всех и вся, она только сочувственно поила Марицу мате, оставляла у себя на ночь и с облегчением думала о том, что ей самой действительно очень повезло. А в такое утро как сегодня, Мие особенно хотелось летать и радоваться любым мелочам – пению птиц за окном, ужасно милому персиковому цвету ее нового белья, собственному отражению в зеркале, изящной вазочке на комоде, которую ей несколько дней назад подарила Соня, или тому замечательному свету, который приглушенно наполнял комнату сквозь полупрозрачные шторки. Она сладко потянулась, повернулась к кровати, с которой только что встала, и улыбнулась, глядя на спящего Ману. Может быть, и стоило еще немного понежиться в его объятиях, но раз уж она все равно проснулась… Стараясь не разбудить Мануэля, Мия накинула на себя халатик и на цыпочках вышла из спальни, прикрыв дверь, но не закрывая ее совсем, чтобы не щелкать замком.
Эту квартиру они снимали уже больше двух лет, Мия очень ее любила и до сих пор помнила, с каким восторгом и даже благоговейным трепетом она в свое время сама подбирала всю обстановку, включая даже самые незначительные пустячки вроде декоративных подсвечников или миниатюрного напольного фонтанчика. Ей нравилось этим заниматься – казалось, что она своими руками моделирует их будущую жизнь, и Мануэлю тогда тоже было приятно, что она с таким энтузиазмом взялась за это дело. Вообще-то, жить вместе – это была его идея, и Мия какое-то время сомневалась, потому что не была уверена, что готова к этому шагу, да и Франко поначалу был против, частично из нежелания отпускать любимую доченьку из-под их с Соней крылышка, и частично из старомодной приверженности традициям, но потом все отошло на второй план. Стоило Мие впервые не в теории, а в реальности переступить порог этой небольшой квартирки и представить, что она сможет разделить ее с Ману и создать там их собственный маленьких мирок на двоих, ей сразу ужасно захотелось это сделать. И даже Франко с его принципами пришлось отступить, когда все три женщины семейства поставили его перед фактом, что его средневековые взгляды давно отменили вместе с феодализмом. Марица тогда особенно постаралась – Мия до сих пор с улыбкой вспоминала все те красноречивые эпитеты и обороты, на которые вдохновилась ее сестра, в то время еще студентка журфака. И Мия ни разу потом не пожалела о своем решении. Просто, когда рядом был Мануэль, она забывала даже о том, что в квартире всего две комнаты, а не десять, как в доме у папы, о том, что к ним несколько раз в неделю приходит убираться всего одна горничная, вместо целой бригады обслуживающего персонала, как у Франко, о том, что иногда ей приходится самой готовить, и о прочих атрибутах их новой жизни. Зато эта жизнь была их собственная и настоящая, и хотя вначале она давалась не без трений, Мия очень быстро ее полюбила. Теперь в ее существовании появился некий ранее незнакомый ей смысл. Впервые Мия жила не только для себя, но для них двоих, и это ощущение до сих пор ее окрыляло. Она чувствовала, что ради сохранения этого хрупкого счастья и благополучия готова на все, лишь бы не потерять то, что они построили вместе с Ману. И Мия действительно была счастлива – каждое утро она просыпалась с мыслью о том, что хочет именно так прожить всю свою жизнь. Может быть, все остальное теряло значение по сравнению с возможностью быть с любимым, или в глубине души она всегда мечтала о чем-то подобном, а может быть, она просто повзрослела…
[align:right]И что впереди, не знаю, Но знаю судьбу свою – Рядом со мной одна лишь Та, которую я люблю. (Б.Г.)[/align] Когда Мануэль проснулся, он, даже не открывая глаз, сразу понял, что Мии нет рядом. Простыни все еще были теплыми, а подушка хранила запах ее волос, но сама она успела куда-то уйти. Еще несколько секунд он не спешил расставаться с остатками сна, но утро, уже ворвавшееся в комнату и приятно щекотавшее веки, заставило-таки его подняться. К тому же спать без Мии Ману не привык, а из приоткрытой двери слишком маняще пахло крепким утренним кофе, поэтому, быстро умывшись в ванной, Мануэль поспешил тоже покинуть спальню. Но на пороге кухни он почему-то остановился, увидев через дверной проем Мию. Она стояла к нему спиной и не замечала его, потому что возилась с баночкой джема, с которой никак не желала сниматься крышка. Работал тостер, в полупрозрачном чайнике закипала вода, и Мия в ее шелковом халатике выглядела такой домашней и родной, что Ману захотелось просто посмотреть на нее… или даже полюбоваться. Они уже довольно долго были вместе, но удивительным образом, иногда от одного неожиданного взгляда на нее в Мануэле просыпалось столько разных чувств, что их невозможно было передать. В Мие было все – его борьба с собой и мятежная подростковая любовь, равная по силе той ненависти, которая только ее разжигала и подстегивала; первые красивые и романтичные отношения и первое желание положить мир к чьим-то ногам; совместное вступление в новую самостоятельную жизнь; ощущение огромной нежности и стремление разделить все свои мечты и надежды… и чувство безграничного доверия. Постепенно Мия стала для Мануэля в прямом смысле единственным самым близким человеком, в котором он был полностью уверен и с которым воспринимал себя единым целым. Возможно, сказалась ранняя смерть отца или разлука с матерью и сестрой, но подсознательно Ману все время стремился к чему-то постоянному и стабильному. Когда ему было только семнадцать, он уже устал от слишком тяжелого вынужденного одиночества, но тогда он еще до конца не осознавал этой потребности постоянно иметь рядом любимого человека, чувствовать его присутствие, отдавать ему всего себя без остатка и знать, что это взаимно. И только Мия могла быть для Мануэля таким человеком. По сути дела, она стала его семьей, особенно с тех пор, как они начали жить вместе. Для Мануэля не существовало более уютных и драгоценных моментов, чем когда вечером он возвращался домой, и это был действительно его дом, а не комната в школе, спальня для гостей в доме Франко или номер в отеле – и в тот же дом возвращалась Мия, и они могли провести весь вечер вместе – не важно, просто перед телевизором, за ужином в ресторане или на каком-нибудь празднике у друзей. Или вот такие моменты, как сейчас… Даже несмотря на серьезные проблемы на работе в агентстве, Мануэль видел Мию и чувствовал себя абсолютно счастливым человеком, потому что у него была она – любимая девушка и самое дорогое существо на свете. Пока он просто смотрел на нее, Мия продолжала возиться с несговорчивой банкой, и, видимо, на этот раз слишком сильно нажала на крышку, потому что конфитюр резко открылся, и его содержимое не преминуло испачкать пальцы и рукав халата Мии. Пока та несколько секунд в растерянности переводила взгляд со злополучной банки на свои руки, Ману быстро подошел и обнял Мию сзади.
- М-м-м… С клубничным джемом ты еще вкуснее, - прошептал он, целуя ее в шею. - Ты меня напугал, - расстроено пробормотала Мия, - А я такая неловкая… - Вся перемазалась, - усмехнулся Мануэль. - Но дело в том, что эта крышка как будто присохла, - начала оправдываться Мия, - А я хотела сделать тосты… - Готовила завтрак? – Ману огляделся по сторонам, продолжая обнимать Мию. - Да… Для тебя, между прочим, - ее лицо немного просветлело. - Все выглядит ужасно аппетитно… Ты у меня просто феечка домашнего очага, - Мануэль чмокнул Мию в щеку, но она все еще немного недовольно закусила губу и посмотрела на свои руки. - Все равно как следует не получилось, - вздохнула она. - Что за ерунда… Я тоже терпеть не могу эти скользкие стеклянные банки. В следующий раз будем покупать одноразовые пластиковые упаковки, а ты в любом случае самая лучшая феечка домашнего очага на свете… Ну, самая красивая, это уж точно, - лукаво добавил Ману, и Мия повернулась к нему лицом. - Правда? – хитро прищурилась она. - Правда, - Мануэль положил руки Мие вокруг талии, - И даже больше того, самая важная и любимая на свете. А эту улыбку я у тебя украду, - он тоже улыбнулся и поцеловал ее, - Мия, можно я тебе кое-что скажу? – спросил Ману, - Только серьезно… - Что? – Мия ожидающе посмотрела ему в глаза. - Я хочу, чтобы ты всегда была рядом… В смысле, действительно всегда… Всю жизнь… Чтобы у нас была семья, дети… Я хочу, чтобы ты была матерью моих детей, - Мануэль тоже взволнованно посмотрел на Мию, - Выходи за меня замуж? – вдруг неожиданно предложил он. - Ты это серьезно? – Мия на мгновение потеряла дар речи. - Абсолютно… Мы ведь уже много раз говорили об этом, и мы уже давно вместе, чтобы перестать сомневаться, ведь так? Нет, ну конечно, - Ману засмеялся, - я предложу тебе это с кольцами, шампанским, свечками и прочими атрибутами, но просто мне хотелось… чтобы ты ответила сейчас… здесь… в нашем доме, на нашей кухне, за нашим завтраком… Ну? – ожидающе переспросил он, - Что скажешь? - Я даже не буду притворяться, что подумаю, - с сияющими глазами сообщила Мия, - Потому что над чем тут думать, если я люблю тебя больше жизни? Конечно. Конечно, да, - счастливо улыбнулась она и бросилась Мануэлю на шею. Они оба засмеялись, а потом Ману снова притянул Мию к себе и поцеловал. И только когда они наконец оторвались друг от друга, Мия поняла, что забыла вытереть конфитюр и все это время обнимала Мануэля перепачканными джемом руками. - Твоей футболке конец, - с невинным видом проконстатировала она. - Разрешаю тебе ее с меня снять, - ухмыльнулся в ответ Ману, и Мия снова прижалась к нему.
[align:right]Я это тот, кто каждый день уходит Прочь из дома около семи утра (Кино).[/align] Марица еще даже не проснулась, но уже успела рефлекторно схватить с тумбочки мобильный и нажать на отбой, чтобы заткнуть проклятый будильник. Открывать глаза было лень, но уже через несколько секунд она уставилась на циферблат своих огромных спортивных часов, и тогда ей захотелось громко и смачно выругаться – она как всегда забыла, что из дома Пабло до редакции добираться на целых двадцать минут дольше, и не переставила будильник. Теперь придется бегать с высунутым языком и уж конечно остаться без завтрака, хотя последнее и не являлось проблемой – ей все равно никогда не хватало времени на готовку. Мари выбралась из-под одеяла и покосилась на Пабло. Вроде бы, он еще спал… Значит, не слышал будильника, ну и слава Богу. Во-первых, зачем ему вставать в такую рань из-за нее, а во-вторых, хотя бы не будет ворчать, что она опять убегает, как сумасшедшая. В ванной Марица уже не удержалась и все-таки выругалась – ну сколько можно забывать купить сюда фен или хотя бы принести его из дома? Естественно, без фена высушить волосы она бы не успела, значит, опять придется идти с немытой головой. Мари быстро плеснула себе в лицо холодной воды, чтобы окончательно проснуться, и побежала к шкафу, на ходу стягивая с себя длинную футболку, в которой спала. Она искренне надеялась, что среди рубашек и свитеров Пабло сумеет обнаружить хоть какую-то свою одежду, причем желательно чистую. Она давно уже ничего не привозила, но справедливо рассудила, что должно же было что-то остаться со всех ее прошлых зависаний в этом доме. В итоге неожиданно нашлась оранжевая кофта с аппликацией, которую Мари была уверена, что потеряла, а джинсы она надела те же, в каких пришла вчера вечером. Марица критически осмотрела себя в зеркало, увидела в качестве отражения взъерошенную девушку в не самом лучшем расположении духа и похожую на нахохлившегося воробушка, но пускаться в рассуждения по этому поводу ей было некогда, поэтому Мари просто наскоро провела расческой по коротким рыжим волосам, кое-как пригладила их и принялась судорожно оглядывать комнату в поисках своего рюкзака. Тот, конечно, почему-то выглядывал из-под кровати, и только она успела сделать шаг в этом направлении, как тут же умудрилась споткнуться о собственные же ботинки и чуть не упала.
Марица снова чертыхнулась про себя и испуганно посмотрела на Пабло, молясь, чтобы он не проснулся от всех этих шумов, порожденных ее утренними сборами. Почему-то, когда она увидела его лицо, такое безмятежное и родное, Мари стало стыдно. В последнее время она жила в таком бешеном ритме, что порой ей действительно некогда было просто остановиться и посмотреть на него. Весь день с самого утра она или просиживала в редакции, или моталась по городу с очередным материалом, а вечером не оставалось ни сил, ни желания куда-то идти или даже о чем-то разговаривать. Иногда она так уставала от всего, что хотелось только забиться в свою комнату и сидеть там в одиночестве, долго курить или смотреть в окно. А иногда еще больше хотелось прийти к Пабло, забраться с ногами на диван в его гостиной, прижаться к нему и просто немного помолчать вместе. С ним ей было уютно, потому что хоть и ненадолго, но с Пабло Марица все еще могла превращаться в ту маленькую девочку, какой она была, когда они только познакомились – сильную и в то же время ранимую. И Мари желала верить, что он по-прежнему понимал все оттенки ее чувств и настроений, и что одно ее прикосновение, как раньше, могло без слов объяснить ему любое ее состояние. Однако все же все эти годы, что она была знакома с Пабло, очень хорошо натренировали и ее рецепторы тоже, и Мари буквально кожей ощущала, когда он ждал от нее чего-то большего, чем она могла дать. И в последнее время такое случалось все чаще и чаще… Но к сожалению, ей некогда было над этим задуматься… или она просто не хотела? Потому что эти мысли несли в себе опасность, а Марица не была уверена, что сумеет с ней справиться. Она не бежала и не пыталась спрятаться, но иногда ей становилось страшно. Просто так, без причины… Она даже не смогла бы сформулировать свой страх, но он вдруг появлялся в самые неожиданные моменты, и Мари не знала, что с ним делать. Это выражалось, например, в том, что она, как сейчас, смотрела на спящего Пабло и начинала чувствовать себя виноватой перед ним, хотя и не могла объяснить, в чем именно. Но вдруг появлялось это неуловимое ощущение, почти инстинктивное, и его уколы были неприятными. Повинуясь какому-то импульсу, Марица быстро достала из рюкзака блокнот и ручку и прямо так, стоя посреди комнаты и используя сумку в качестве подставки, нацарапала короткую записку для Пабло, чтобы не уходить совсем уж вот так… без слов, без прощаний, молча. Она положила ее на прикроватную тумбочку, еще на мгновение задержала взгляд на лице Пабло, а потом быстро отвернулась и нагнулась, чтобы завязать шнурки на ботинках. Но что-то все равно не давало ей покоя, поэтому, за пару секунд закончив это занятие, Мари снова посмотрела на Пабло и на записку, а потом не выдержала, подскочила к тумбочке, схватила бумажку и резко ее скомкала. Все это было не то… Все эти записочки… Как будто взято из чужой жизни, а не из ее собственной. А Марица не любила менять или ломать себя, поэтому она, точно прицелившись, бросила скомканную бумажку в корзину для бумаг в углу комнаты, в последний раз оглядела спальню Пабло и стремительно вышла за дверь, ругая себя, что и так застряла там слишком надолго.
[align:right]Ты ушла рано утром, чуть позже шести, Ты ушла рано утром, где-то чуть позже шести. Бесшумно оделась, посмотрев на часы, На пачке «LM»-а нацарапав: «Прости». (Чиж и Ко).[/align] Пабло открыл глаза, как только (довольно, кстати, громко) щелкнул замок. Он вздохнул и положил руки под голову. Какое уже утро подряд он видел одну и ту же картину? Пабло давно сбился со счета, а Марица, наверное, думала, что ее поспешные побеги без прощаний почти никогда его не будили… Но он все равно ничего не мог сделать, чтобы удержать ее. Пабло горько и немного цинично усмехнулся про себя – похоже, Марица воспринимала его дом как какой-то гостиничный номер. Для полноты картины ей оставалось только оставить ему деньги или что-нибудь еще в этом роде… Но Мари всегда делала только то, что хотела, значит, наверное, она просто не хотела оставаться, и он не знал, как это изменить. Конечно, его всегда притягивали в Марице ее независимость, ее непохожесть на других, ее характер, но теперь, когда они оба повзрослели, все это стало и выражаться, и восприниматься по-другому. Пабло было необходимо всегда чувствовать, что она принадлежит ему и никому больше, но Марица, к сожалению, не умела полностью принадлежать кому бы то ни было. Она ведь, сама того до конца не осознавая, все время боролась за свободу – и когда-то в школе с учителями, и с родителями, и с друзьями, и даже в этой своей редакции журнала, которую Пабло временами начинал тихо ненавидеть за то, что, как ему казалось, она занимает в жизни Мари большее место, чем он сам… И точно так же в отношениях с ним. Они продолжались вот уже больше пяти лет (правда иногда с перерывами), и до сих пор Пабло испытывал это болезненное ощущение, что так и не смог «поймать» Марицу, потому что она всегда ускользала… или убегала. Да, конечно, у нее было много забот, проблем и ответственности на работе, да, конечно, она хотела добиться чего-то в этой жизни сама, да, конечно, она никогда не обещала ему, что станет обычной среднестатистической женушкой… да этого он у нее никогда и не просил. Но Пабло было необходимо, чтобы хотя бы иногда Мари была рядом тогда, когда он этого хотел, а не тогда, когда у нее находилось время или желание. У них была замечательная и насыщенная жизнь, они оба общались с очень интересными людьми – Марица в журнале, а он на студии, но порой Пабло ловил себя на мысли о том, что лучше бы эта жизнь была более обычной, лишь бы им удавалось разделить большую ее часть. Он с ностальгией вспоминал о школьных и студенческих временах, когда у них еще была группа, которая все-таки объединяла их больше, чем они сами думали.
Часто ему становилось грустно, что все осталось в прошлом, и еще немного обидно, что ради него Марица не могла остановить тот круговорот, в котором вертелась. Просто когда-то Пабло думал, что ради него она может все… И у него не получалось даже нормально поговорить с Мари об этом, потому что она приходила поздно, и Пабло видел, что очень нужен ей, поэтому в первую очередь ему хотелось просто обнять ее. А потом они занимались любовью и не тратили время на бесполезные разговоры. Но стоило только Пабло, засыпая в ее объятиях, подумать о том, что они наконец-то по-настоящему вместе, как утром Марица опять убегала по своим делам, точно так же, как сегодня – воровато собирая раскиданные по всей комнате вещи, торопливо хлопая дверьми и поглядывая на него украдкой – чтобы не проснулся и ничего ей не сказал, а потом несколько дней могла не возвращаться, с энтузиазмом рассказывая ему по телефону о своем очередном задании. Пабло пытался с этим бороться, причем пытался разным способами. Несколько раз он просто честно уходил и обещал себе, что больше не вернется, и тогда он искал забвения в бывших или новых многочисленных подружках, но не находил его, и рано или поздно все равно возвращался. Он пробовал находить себе кого-то на стороне, когда они все еще были вместе, чтобы доказать себе, что она не так уж ему и нужна, но и этот старый, как мир, способ не действовал. И тогда Пабло просто пытался привязать ее к себе, предлагал Марице переехать к нему насовсем – ведь все равно с тех пор, как Мора купила для себя и сына этот дом, сама она в нем почти не жила. Но Мари только отшучивалась и говорила, что в их семье одного Мииного пряничного домика хватит на всех, и второй им не нужен, и что ее всегда интересовало нечто совсем другое, чем ее глупенькую любимую сестренку. Просто Марицу все устраивало так, как оно было, и она ничего не могла поделать с тем, что это не всегда устраивало Пабло. Он встал с кровати, мрачно рассматривая легкий бардак, оставленный ему на память Марицей, машинально поднял с пола сброшенную ею футболку и положил ее на стул, а потом вздохнул и медленно подошел к практически пустой корзине для бумаг. С тоской посмотрев на дверь, через которую ушла Марица, Пабло вытащил маленький смятый бумажный шарик и осторожно развернул его, как будто это был скомканный обрывок чувств Марицы. «Спасибо за все. Люблю тебя» - вот и все, что она хотела ему сказать. Но так и не сказала.
я прочитала)))) хоть меня и отвлекали но я это сделала))) мне очень нравится что фик написан в таком стиле... вроде бы просто но не сопливо и не примитивно... вот из этой частички про Мариссу сПабло получился бы прекрасный минифик)...характеры я так еще и до конца не раскучила. Но всё таки приятно видеть Пабло целеустремленным.... а Мари.... ну она всегда такая... и была такая, но вы показали насколько безобидные выходки в юности могут привести к несовсем приятной жизни уже когда они повзрослели.... Мия с Ману... ну Мия в халатике на кухне это чудо))) а Ману.... впринципе я его всегда представляла таким ласковым и заботливым..... давно не читала такого рода фанфиков и хочу побыстрее проду
Пасиб, дорогая, приятно, что тебе понравилось :))). А стиль - ну, это мой излюбленный - простой и эмоциональный :)). На Мари и Пабло, наверное, несколько нестандартный взгляд будет, сама увидишь :)). Ну и Мия с Ману без заморочек не обойдутся, естественно. Тут название очень большую роль играет во всей задумке. А прода обязательно будет, вернее, она уже есть, мы сейчас вообще уже на стадии написания финальной главы, но выкладывать все же буду постепенно, чтобы не шокировать сразу диким объемом, и чтобы у Снусечки было время бетить :)).
All times are GMT
3 Hours. Hits today: 4
You can: smiles yes, images yes, types yes, poll no
avatars yes, links on, premoderation off, edit new post no
- user online